Писать о себе, пожалуй, сложнее всего. Образно говоря, делаю это с закрытыми глазами.
Итак, меня зовут Юлия Смирнова. Я родилась и большую часть своей жизни провела в Екатеринбурге. Несколько раз переезжала из города в город. С 2014 года живу на Черноземье, в доме, который мы с мужем спроектировали сами.
По первому образованию я журналист, но всегда ощущала, что самая родная стихия для меня — это все-таки не тексты, а пространство. Физическое, материальное, не только дом, а любая среда, в которой я нахожусь. Здесь нет ни грамма эзотерики, я просто гиперчувствительна к удобству, эргономике, температуре и влажности, освещенности, визуальной гармонии, эстетике, и, наконец, чистоте. Я даже шутила, что во мне пропадает великая уборщица. Где бы я ни находилась, я невольно сканирую пространство вокруг себя и отмечаю, что в нем можно было бы улучшить. И делаю это при каждой возможности.
Это больше, чем просто любимое дело, это сильная внутренняя потребность. Наверное, это и есть то, что называют призванием.
В детстве, когда мои подруги играли в куклы — водили их друг к другу в гости, причесывали и наряжали, я откровенно скучала. Но зато могла подолгу вдохновенно обустраивать куклам дом: придумывала планировку, расставляла мебель и прочие предметы.
В подростковом возрасте я увлеклась продумыванием перепланировок знакомых мне квартир: рисовала исходные планы, а потом фантазировала, как бы я там все переделала. За этим занятием я проводила многие часы. И еще мне невероятно нравилось переставлять мебель. Моя мама тоже постоянно думала, как бы устроить все удобнее, ведь мы тогда жили вчетвером в «однушке», она часто затевала перестановку.
А еще я с детства имею огромную тягу к избавлению от лишнего и расчищению пространства в доме. Если бы вы знали, как меня тяготил один только вид этих бесконечных коробок на шкафах и сколько раз мне приходилось спорить с мамой, которая чаще всего была недовольна тем, что я опять что-то выбросила или подарила…
Расскажу один эпизод из моей студенческой жизни. В те годы я с головой погрузилась в работу молодежной театральной студии. У нас с друзьями-«театралами» была старая дача, которую мы ощущали своим общим домом. Конечно, я постоянно что-то делала для ее «уютизации» — то перекрашивала раритетные тумбочки, то привозила новые скатерти и прочее, и прочее. Однажды я осталась там на выходные вдвоем с приятелем, и он, попав под мое влияние, взялся помогать мне разгребать чулан.
Поначалу это казалось трудновыполнимым делом, потому что эта комнатка была под потолок забита старым хламом, по большей части совершенно непонятного предназначения. Кое-какие вещи были настолько тяжелыми, что я даже не могла сдвинуть их с места (и это не мебель!) — мне повезло, что был помощник. А еще нам повезло, что сосед, увидев, как мы таскаем на свалку бесконечные мешки, одолжил тачку.
Мы провозились с этим крохотным чуланом весь долгий летний день. Это была тяжелая физическая работа. Но как я была счастлива! Внутренний подъем, который я тогда испытала, я помню до сих пор. Он затмил собой радость и гордость от всех спектаклей, в которых я участвовала за десять лет в театре. Одно время я даже подумывала, не дать ли объявление в духе «разберу хлам на вашей даче»…
В моей семье получилась интересная инверсия: мои родители по образованию — архитектор и промышленный дизайнер, но по специальности оба мало успели поработать, в перестроечные годы попав в журналистику. Я, закончив школу, сразу поступила на журфак и тоже проработала по специальности около десяти лет, но все это время ощущала себя не на своем месте и прислушивалась к себе.
Меня всегда увлекал дизайн. Везде, где мне приходилось подолгу жить, после того как я выпорхнула из родительского гнезда, я делала ремонт — даже если это были съемные квартиры — и по окончанию собирала восхищенные отзывы друзей и родственников: как у тебя необычно, оригинально, уютно!
От эзотерики я далека, но для фен-шуй и васту делаю исключение. В моем понимании эти учения тесно связаны с психологией восприятия пространства. Собственно, большую часть их практических рекомендаций можно объяснить с точки зрения психологии.
Когда в сети и в СМИ заговорили об организаторах пространства, я поняла, что эта профессия — выражение того, что я по жизни делаю, даже не задумываясь, просто как нечто само собой разумеющееся. Конечно, я стала мысленно примерять на себя эту специальность — и почувствовала, что для меня это даже слишком легко и просто, несколько однообразно. В общем, мне в этом тесно. И я решилась реализовать мечту детства — и пошла учиться на дизайнера интерьера.
Кроме того, когда я стала мамой, я открыла для себя новые грани этой темы: обустройство домашней среды для детей — так, чтобы она была с одной стороны, безопасной, с другой — максимально развивающей (и это не имеет практически ничего общего с «развивающими» игрушками).
А однажды, слушая интервью с московским организатором пространства, я вдруг испытала настоящий инсайт: у меня неожиданно сложился в голове паззл из всех этих тем и сфер, которые мне интересны и важны. Ведь одно без другого не работает, все они тесно взаимосвязаны друг с другом!
Можно сколько угодно расхламляться и раскладывать вещи по ящичкам, но если в доме вся обстановка, от пола до потолка, включая мебель и текстиль — «бежевенькая», то от нее просто тошнит, и однозначно нужно менять дизайн (мне приходилось жить в такой, к счастью, недолго — потому что я чуть с ума не сошла, меня спасал только потрясающий вид из окна).
Без удобного расположения функциональных зон не избежать раздражения, потому что постоянно натыкаешься на мебель или на членов семьи. А какие-то «дизайнерские» (в худшем смысле слова), слишком смелые и не учитывающие психологию восприятия пространства решения дают излишнее напряжение, и в таком доме не хочется оставаться.
Я поняла, что гармония пространства складывается из всех этих элементов, и что вот оно, мое призвание — собирать их воедино. Это та работа, от которой я ощущаю драйв и кайф. Это то, о чем я думаю днем и ночью. То, что я готова делать бесконечно. То, что наполняет меня энергией.