Хочу вернуться к недавней теме про уборку и привычки. В тот раз повис в воздухе вопрос, откуда же берется привычка класть вещи на место сразу — у тех людей, кто не вырабатывал ее у себя специально. В обсуждениях писали, что это либо врожденное, либо привили в детстве. На первый взгляд — да, пожалуй. Но мне хотелось копать глубже, оставалось ощущение, что не все так просто.
Почему? Потому что, с одной стороны, привычка — это сложившийся способ поведения. То есть сама по себе она не может быть врожденной, за ней что-то стоит. С другой стороны, одного только влияния среды и родителей тоже не всегда достаточно для выработки привычки. Иначе бы не было столько семей, где подростки, которых воспитывали одинаково, ведут себя совершенно по-разному.
И вот снова благодаря синхронии (как и с темой резонанса), мне удалось сложить пазл в голове. Вовремя попался пост в блоге издательства Скребейко про «эндорфиновые конфеты» — советы по самомотивации от Евы Кац. И хотя формально тут ошибка, мысль пошла в нужном направлении. Дело в том, что для формирования новых привычек, навыков и т.д. нам нужен не эндорфин, а дофамин — нейромедиатор, который вызывает чувство удовольствия и удовлетворения.
Дофамин вырабатывается каждый раз, когда мы что-то успешно выполнили, завершили. И вот тут нам нужно вернуться в детство и вспомнить банальную истину про то, что мы все разные. Каждый человек рождается с той или иной телесной конституцией, с тем или иным темпераментом, с тем или иным складом ума и прочими особенностями, которые в процессе жизни кого-то «сделают» спортсменом, кого-то — математиком, кого-то — оратором, кого-то — психологом и т.д.
И когда человек в процессе развития только начинает выполнять новые для себя задачи — завязывать шнурки, месить тесто, рисовать фигуры, классифицировать предметы, считать палочки — какие-то из них, в силу врожденных особенностей тела и психики будут даваться легче и стимулировать выработку дофамина в большом количестве. А какие-то — с трудом.
И поскольку наш мозг по умолчанию нацелен идти путем наименьшего сопротивления и получать побольше дофамина, то, что дается легко, — повторяется, закрепляется и развивается. А того, что не получилось легко в самом начале, мозг старается всячески избегать.
По моим наблюдениям, люди, которые читают много книг даже в обстоятельствах, не способствующих чтению, когда, казалось бы, на него вообще нет времени, — это люди, которые рано научились читать. Примерно так же и с другими привычками.
И с одной стороны, это, конечно, здорово, что у человека вырабатывается полезная привычка. Но и здесь есть обратная сторона медали. Я это называю дофаминовой ловушкой: наш мозг так стремится к «легкому» дофамину, что частенько вытесняет другие — сложные, неприятные, стрессовые дела, концентрируясь на привычных, простых и понятных. Например: мне нужно позвонить куда-то и записаться на прием, но я вместо этого часами (днями!) могу ходить по дому и раскладывать вещи по местам, пока не соберу волю в кулак. Потому что звонить и разговаривать по телефону для меня — стресс, а положить что-то на место — маленькое результативное дело. «Маленькая победоносная война». Мой дофамин. Я не случайно привела фразу про войну, потому что, как и в той истории, прокрастинация с «легким» дофамином может сыграть злую шутку.
Но не будем о грустном. Пытливые родительские умы, наверное, уже задаются вопросом, можно ли поспособствовать выработке тех привычек, которые не даются легко. Можно. Но это целое искусство. Тем, кому тема интересна, советую уже довольно старую, но не теряющую актуальности книгу Карен Прайор «Не рычите на собаку». Ее автор — успешный дрессировщик, но книга написана не только о животных. Она подробно описывает методику выработки нового поведения (умений, навыков, привычек), которая работает и для людей. Если вы уже что-то слышали про позитивное подкрепление — это как раз оттуда.
